Вестерн, который должен был рассказать историю Уайата Эрпа: “Додж-Сити” (1939)

1939-й год стал годом подъёма американского вестерна. Один за другим на экраны вышли первоклассные постановки “Джесси Джеймс” Генри Кинга для “20-й век – Фокс”, “Дилижанс” Джона Форда для “Уолтер Вангер Продакшенс” и “Юнион Пацифик” Сесила Б. ДеМилля для “Парамаунт”. На студии братьев Уорнер подобный проект тоже разрабатывался. Ещё в феврале 1938-го года Джек Уорнер, глава компании по производству, написал в ответ на предложение ведущего продюсера студии Хэла Уоллиса снять что-нибудь о Уайате Эрпе следующие строки: “Нам вполне удастся с этим собрать кассу по всему миру, поскольку подобные вестерн эпики хорошо принимаются в Америке, и должны оказаться столь же сенсационными в Европе… С вестерн декорациями, которые у нас есть на ранчо и на студии мы могли бы быстро поставить нечто подобное, имея расторопного режиссера типа Ллойда Бэкона, и я не знаю – согласится ли на участие Муни, но из него вышел бы неплохой Уайат Эрп.”

В те годы Пол Муни был одной из главных звёзд Уорнеров. При этом он не был актером одного амплуа. Ему были под силу самые разные персонажи. По его собственным словам, он мог сыграть любого, кроме Бетховена. А Бетховена он не мог сыграть лишь потому, что “никому не будет интересен фильм про слепо-глухого композитора”.

Проект об Уайате Эрпе раскачивался слишком медленно, и Пол Муни подписался на участие в фильме “Хуарес” (Juarez). Хэлу Уоллису пришлось искать другую кандидатуру. Он поручил это ассоциативному продюсеру Роберту Лорду. Сам же погрузился в сценарные дела. Прежде всего, пришлось отказаться от имени Уайат Эрп. Наследники знаменитости вполне могли засудить студию после выпуска фильма, а платить дополнительные деньги за использование имени Джек Уорнер посчитал неразумным.

Для написания сценария был привлечен Роберт Бакнер. Центральной фигурой ленты стал Вэйд Хаттон, вымышленный персонаж, но действующий в обстановке, легендарно связываемой с Уйатом Эрпом. Додж-Сити охвачен беззаконием. Жизнь в нём опасна и люди начинают покидать насиженное место. Случайно оказавшийся в городе перегонщик скота берется установить закон и порядок. Это ему удается при всемерной поддержке горожан.

С подачи Хэла Уоллиса Бакнер насытил сценарий действием. Перестрелки, драки в салуне, паническое бегство скота, несущиеся локомотивы – всему нашлось место. Изначально было решено снимать фильм цветным по технологии Technicolor. Планировался грандиозный боевик.

В качестве режиссера Хэл Уоллис пригласил старейшего и безотказного режиссера студии Майкла Кёртица. Венгр Куртиш был вывезен в Голливуд из Европы по инициативе Гарри Уорнера, самого главного и старшего из братьев, еще в 1926-м году. С тех пор, ставший Кёртицом, режиссер никогда не разочаровывал своих работодателей, будучи преданной рабочей лошадкой.

Проблема кастинга стала острой в июле 1938-го года, когда съемочная группа уже была готова, но без актеров что-либо начинать было невозможно. Роберт Лорд безуспешно пытался затащить в фильм Гэри Купера, имевшего в то время самую крутую репутацию в жанре. Однако студия “Парамаунт”, c которой он имел контракт, отказалась отпускать актёра. Лорд предложил взять на роль Джеймса Кэгни. Но тот уже начал работать с режиссером Ллойдом Бэконом над кинолентой “Малыш Оклахома” (The Oklahoma Kid). Хэл Уоллис оказался перед сложным выбором: срочно найти новичка или отдать роль Эрролу Флинну.

Эррол в те годы был в самом расцвете. Его популярность год от года росла. Он стал большой звездой. Однако ему никогда не приходилось играть в вестернах. Более того, он не хотел. Жанр был ему безразличен и себя он в нём не видел. Эролл не был американцем, и родившись на острове Тасмания, никогда особых патриотических чувств к новой родине – США – не испытывал.

Когда Флинн прочитал сценарий будущего фильма, его агент Нолл Гурни написал Хэлу Уоллису: “Он несколько сомневается в том, что подходит для роли, которая кажется настолько американской – и это подчеркивается, как он говорит – но у Боба Лорда столько энтузиазма насчет неё, и у вас тоже, так что, если бы мы могли встретиться и всё обсудить, это возможно переубедило бы Эролла.”

Встреча состоялась, Флинн взялся за роль. Чтобы замаскировать его неамериканский акцент Роберту Бакнеру поручили добавить в сценарий реплику, которая бы всё объясняла. Так появилась фраза о том, что Вэйд Хаттон служил в Британской армии в Индии, а потом делал революцию на Кубе. Для Уайата Эрпа этот фокус не прошел бы. Но с выдуманным героем простор для манёвра был значительно шире.

С актрисой на главную женскую роль тоже оказалось не всё просто. Партнершей во многих предыдущих фильмах Флинна была Оливия де Хэвилленд. Её же решено было взять в вестерн. Однако сама актриса совсем не горела желанием повторять своё амплуа непременной спутницы главного героя. Она умоляла Джека Уорнера отпустить её к Дэвиду О. Селзнику на съёмки “Унесенных ветром”. Ей была предложена роль Мелании. Джек сразу дал отказ. Он заявил актрисе, что проект Селзника будет эпическим провалом, и погребет под собой карьеры всех, кто в нём участвует. Позднее Оливия вспоминала: “Я была в таком угнетенном состоянии, что я с трудом запоминала реплики.”

Флинн использовал своё влияние, чтобы над фильмом вместе с ним работали его приятели и собутыльники – актёры второго плана. Особенно он в ту пору был дружен с Брюсом Кэботом. Тому досталась роль главного антагониста. Гуинн “Большой Мальчик” Уильямс и Алан Хэйл получили специально написанные под них роли ковбоев, постоянных спутников Вэйда Хаттона. Как утверждала Оливия де Хэввиленд, Флинн “выбрал друзей по глупости. Они были дикими, недисциплинированными, шумными, безрассудными, большинство из них были старше чем он, и давали ему плохой пример для подражания.”

Кёртиц начал съемки фильма, получившего название “Додж-Сити”, 10 ноября 1938-го года в северной Калифорнии близ городка Модесто. С самого начала процесс незаладился. Флинн явился на съемочную площадку в таком состоянии, что был неспособен работать. Вот как это описывал Хэл Уоллис: “Вчера вечером я узнал, что Флинн прибыл 9-го утром и был встречен Берри, затем по какой-то причине Берри оставил его и встретился снова только вечером. За это время Флинн влип в какую-то дурацкую историю и утром явился на площадку с поврежденным коленом. Как следствие, весь первый день Майк был вынужден снимать крупные планы, ведь Флинн не был в состоянии даже надеть сапоги, а весь второй день Майк снимал его в статичных сценах, где Флинн лежит в кровати, а его колено лечат… Теперь ты понимаешь, почему я просил, чтобы человек встретил Флинна на корабле и сопроводил до съемочной площадки? Или ты думаешь, что я тут сижу и высасываю всякое из пальца, потому что это мне нравится?”

Эррол Флинн всегда был очень проблемным актером. Он практически открыто признавался, что приходит на съемочную площадку лишь для того, чтобы продолжать получать деньги, которые позволяют весело проводить время. В отличие от профессиональных актеров, которым нравилась их профессия, Флинн попал на экран достаточно случайно. И ему не доставляло большого удовольствия играть в кино. Однако зрителям он чрезвычайно нравился. Фильмы с ним приносили огромные деньги.

У Модесто и Литтл Ривер Кёртиц снимал сцены с перегоном скота. Как обычно, он старательно следовал сценарию. Предполагалось, что брат героини де Хэвиллэнд по имени Ли - в исполнении Уильяма Ландигана – будет застрелен героем Флинна в целях самообороны. Это делало роман главных героев более конфликтным и насыщенным. Однако, Кёртицу пришла в голову другая идея. Вэйд лишь ранил Ли в ногу, защищая своего приятеля Расти Харта (Алан Хэйл). А фатальными становились копыта крупного рогатого скота, который впадал в паническое бегство из-за поведения самого Ли, и тот умирал затоптанным насмерть. Таким образом, Хаттон оказывался гораздо более положительным, чем предусматривалось изначально. Линия де Хэвилленд – Флинн сосредотачивалась на осознании девушкой насколько благородным является молодой человек, который прибегает к насилию лишь, когда не остается другого выбора.

Самодеятельность режиссера удивила Хэла Уоллиса, когда он впервые увидел отснятый материал. Он обеспокоенно написал Лорду, прося разобраться в ситуации. Не начал ли Куртиц переписывать сценарий? Ассоциативный продюсер успокоил шефа: в основном режиссер следует написанному на бумаге, лишь иногда позволяя мелкие улучшения.

После окончания съемок масштабных сцен, группа переместилась на ранчо братьев Уорнер в Калабасас. Там и в студийных павильонах в Голливуде производство “Додж-Сити” продолжилось. Кёртиц изобразил титульный город в виде некого Вавилона Дикого Запада. Шумные разношерстные толпы статистов заполонили улицы вестерн декораций. Они стали эпическим фоном, на котором действуют основные персонажи. Именно благодаря им фильм приобрел масштабность и размах.

Но истинно рекордной для голливудского кино стала сцена драки в салуне. Она изначально задумывалась Кёртицем, как самая масштабная рукопашная в вестерне. Для участия в ней были наняты 176 каскадеров и статистов. Она снималась в двух павильонах. Съемки шли неделю. Цена этой четырёхминутной сцены составила 112000 долларов. Уоллис обеспокоенно писал Лорду: “Я надеюсь Майк заканчивает со съемкой драки… У нас уже отснято пленки достаточно для двух трех драк, и если он ещё не закончил, я хочу что бы он сделал это сегодня.”

Катализатором драки являлась песня в исполнении персонажа Энн Шеридан “Маршем по Джорджии”. Бывшие солдаты Союза брались подпевать, а бывшие Конфедераты в пику им начинали пение “Диксиленд”. Ситуация накалялась и потом взрывалась массовой дракой.

В последствии Кёртиц снова использовал подобный приём в своём кино. В оскароносной “Касабланке” конфликтуют стороны, напевающие “Марсельезу” и “Германия превыше всего”. Постепенно эта сцена стала штампом. В целом ряде вестернов драка между сторонниками Юга и Севера начинается с песни.

Кёртицу удавалось придерживаться изначального расписания до конца года, когда внезапно разболелась де Хэвилленд. Режиссер буквально вытащил её на площадку. Она выглядела так плохо, что гримерам пришлось дополнительно потрудиться, чтобы придать её лицу живости. А после нового года сильно заболело горло у самого режиссера. Он уменьшил нагрузки, но съемки не прекратил. Превозмогая болезнь, Кёртиц продолжал двигать “Додж-Сити”к релизу.

5-го января задержка получилась из-за Эролла Флинна и Брюса Кэбота. Накануне приятели так хорошо провели время в ночном клубе, что утром не могли выдавить из себя ни одной внятной реплики. Пришлось переносить съемки на следующий день.

Благодаря Кёртицу в фильм не попала большая часть нудных диалогов Роберта Бакнера. Придерживаясь концепции боевика, режиссер всячески сокращал реплики персонажей. Подверг обрезанию он и многословный финал. Это сильно обеспокоило Уоллиса: “Пожалуйста, утвердите у меня окончание картины, которое собираетесь снимать… Я не желаю, чтобы она завершалась этим фальшивым смехом Оливии де Хэвилленд.” В результате, Бакнер переписал финал, так чтобы Флинн и де Хэвилленд уезжали в закат, а Кёртиц снял его.

После того, как в январе 1939-го съемки закончились, Кёртиц позволил себе уехать на ранчо отдохнуть и подлечиться. В конце месяца он был снова в строю и снимал для Уорнеров патриотическую короткометражку “Сыны свободы”.

Узнав, что компания братьев Уорнер снимает фильм, в котором их город является местом действия, истеблишмент Додж-Сити, штат Канзас, ходатайствовал перед студией о проведении премьеры фильма в городе, носящем это имя. Созданный местными предпринимателями и членами Торгово-промышленной палаты, оргкомитет подготовил официальное приглашение. Представители комитета поехали в Лос-Анджелес и официально передали Джеку Уорнеру послание в виде свитка из шкуры бизона. Там, в частности, говорилось:

“Мы хотим присоединиться к официальному приглашению законодательного собрания Канзаса провести мировую премьеру своего фильма ДОДЖ-СИТИ в городе, чье имя он носит. Весь Канзас будет благодарен вам за это. Мы искренне надеемся, что это прошение, официально представленное вам делегацией граждан и официальных лиц Канзаса 20 февраля 1939 года, будет удовлетворено. “

Выступление комитета было снято на камеры и попало в кинохронику. В последующем радиообращении Джек Уорнер согласился провести премьеру в Канзасе. Уорнер пообещал, что специальный «гламурный поезд со звёздами кино» прибудет в Додж-Сити 1-го апреля 1939 года. Актеры фильма, а также многие руководители студии, представители национальной прессы, официальные лица железной дороги Санта Фе, и местные политики запланировали принять участие в историческом торжестве, включающем в себя парад и родео.

Подготовка к премьере вызвала бурную активность и нарастающее волнение. “Додж-Сити” был самым дорогим фильмом Флинна после “Робин Гуда”, и Уорнеры не пожалели средств в своем стремлении к максимальной рекламе ленты. Мэр Додж-Сити Артур Невинс, издал прокламацию, в которой постановил: «… с 1 марта до даты премьеры все люди мужского пола старше 14 лет в Додж-Сити должны, насколько позволяет природа и допускают убеждения и культура, украшать открытые части тела волосами – например, бакенбардами».

Как и обещал Джек Уорнер, специальный поезд отправился из Лос-Анджелеса в Додж-Сити, делая по пути остановки, где звезды кино приветствовали фанатов, собиравшихся на платформах. С Флинном постоянно держались рядом Гуинн Уильямс, Алан Хэйл, Брюс Кэбот, Энн Шеридан, Фрэнк МакХью и Виктор Джори. Также в поезде ехали Хэмфри Богарт и его жена Мэйо Митот, Джон Гарфилд, Розмари Лейн и ее сестры Лола и Присцилла, Джин Паркер, Фрэнсис Робинсон, Уэйн Моррис, Джон Пейн, Клэр Виндзор, Хут Гибсон, Гилберт Роланд, Лео Карильо, Бак Джонс, Джейн Вайман, Аллан Джонс, Анита Луиза, Глория Диксон, Эдди Фой-младший, Майкл Кертиз, Франклин Рузвельт-младший, продюсер Хэл Уоллис и сценарист Роберт Брукнер, фотографы Джин Лестер и Скотти Мельбурн. Оливия де Хэвилленд сошла в Пасадене, и поспешила на съемочную площадку “Унесенных ветром”, где играла Меланию, наконец, добившись на это разрешения Джека Уорнера. Как это получилось – существует целая легенда. Согласно ей, Оливия прошла пробы на роль Мелании еще в декабре 1938-го года, в тайне от Уорнера. Это было нарушением контракта и её могли серьезно засудить. Далее, де Хэвилленд пригласила на ланч жену киномогула Энн Уорнер и попросила её уговорить мужа отпустить актрису к Селзнику на “Унесенных ветром”. Энн согласилась, и вскоре Оливии дали зелёный свет.

Настроение в поезде кинозвёзд было беззаботным. Судя по опубликованным воспоминаниям, алкоголь тек рекой. «Я помню ковбоеподобного персонажа по имени “Большой мальчик” Уильямс”, - писал фотограф журнала Life Стэкпол: «Он подрался, был сброшен с поезда, и ему пришлось догонять состав самостоятельно. А потом Богарт повздорил со своей женой. Преследуя её, он три раза пробежал поезд от начала до конца, пока они не вернулись в спальню, где она двинула дверью ему в лицо и поставила пару фингалов. Поэтому, когда он вернулся в Голливуд, он был в очень темных очках. Он злился на нее, потому что она много играла в азартные игры».

Горожане Додж-Сити с энтузиазмом отреагировали на прибытие поезда утром 1 апреля. По предварительным сообщениям прессы, "приветствующая толпа" насчитывала между 20 000 и 30 000 человек (позднее число увеличилось до 100 000). Люди забирались на крыши, вскарабкивались на фонарные столбы и занимали все доступные места, чтобы хоть мельком увидеть Эррола Флинна. Ходили слухи, что Флинн не будет присутствовать на премьере, что он сошел с поезда, чтобы отправиться в плавание на своей яхте. Однако, полные надежды толпы выстроились вдоль улиц «так густо, что пьяные не могли упасть».

Когда голливудские знаменитости стали покидать поезд на станции прибытия, они превратили это действие в настоящее шоу. Актеры и актрисы покидали вагоны по очереди под приветственный рёв толпы. Последним с поезда сошёл Эррол Флинн. Он был одет в кожаную рубашку с бахромой, такую же как носил в фильме. На шее была бандана, а на лице чарующая улыбка. Защелкали фотокамеры. Встречающие закричали в экстазе.

Воспоминания об этом моменте - и обо всех событиях того дня – остались одними из самых ярких в головах тех, кто тогда заполнял улицы города. Анна Мари Эклз писала так: «Какая девятнадцатилетняя девушка не считала, что Эррол Флинн самый красивый молодой человек, какого она когда-либо видела? Улицы были переполнены людьми, и на машине проехать не представлялось возможным. Событие было самым значительным, что когда-либо случалось с Додж-Сити. Во время парада Эррол Флинн выглядел так, как будто всю жизнь ездил на лошади. У нас многие здесь ездят на лошадях, но он смотрелся лучше. Я думала, что умерла и попала в рай. Он был кумиром для всех. К приезду Эррола Флинна мы все оделись в ковбойские наряды».

Звезды отправились на обед в отель Lora Locke. Бетти Манси вспоминала, как присутствовала там: «Я училась в колледже, когда состоялась премьера “Додж-Сити”, и я взяла с собой на праздник некоторых из моих одноклассников. Нас пустили, потому что мой отец был одним из тех, кто всё организовывал. Нас пригласили на большой обед, в котором участвовали Эррол Флинн и другие VIP-персоны. Флинн был заядлым курильщиком. Он выкурил там ужасное количество сигарет. Когда обед закончился, я подошла и забрала окурки из его пепельницы. Я носила их с собой в школу и продавала по 25 центов за штуку».

После обеда звёзды кино приняли участие в параде, который проходил по центру города, и завершился шоу в стиле Дикого Запада в парке Райт. Лео Карильо исполнял обязанности церемониймейстера. Во время парада Флинн ехал верхом, сидя в черно-серебряном седле, специально изготовленном по заказу железной дороги Санта-Фе за 25000 долларов. В парке Райт прошла настоящая свадебная церемония. Байран Карпентер, 23 года, и Глэдис Белл, 20 лет, соединились священным браком. Эррол Флинн выступил как шафер, а Энн Шеридан как подружка невесты.

Начиная со следующего дня фильм одновременно показывали в кинотеатрах Фокс-Додж, Краун и Кози. Флинн и другие звезды курсировали между ними, появляясь в каждом перед началом сеанса. Билет стоил 3,36 доллара (36 центов - это федеральный налог) - необычайно высокая цена для того времени: в среднем билет в 1939 г. обходился в 25 центов. Премьера "Додж-Сити" являлась уникальным событием, будучи на тот момент единственной, проведенной в городе, называвшемся не Лос-Анджелес, Чикаго или Нью-Йорк. Также это была самая экстравагантная и дорогая премьера. Уорнеры фактически создали прецедент. Остальные голливудские студии вскоре поспешили взять с него пример.

Праздник в Додж-Сити стал легендарным среди голливудской прессы. Впрочем, неудивительно. Обозреватель Уолтер Винчелл в своей статье 12 апреля 1939 г. заявил, что пресса потребила на празднике сто четырнадцать ящиков виски. Сотрудники отдела рекламы студии стремились удовлетворить прессу и позаботились о том, чтобы событие освещалось от побережья до побережья. Помимо фотографов и репортеров журналов Look и Life, прессу представляли Северо- Американский газетный альянс, журналисты из King Features, Variety, Los Angeles Times, Ladies Home Journal, представители всех основных газет Чикаго, Детройта и Нью-Йорка, Ассошиэйтед Пресс и практически всех больших и малых газет Канзаса и Нью-Мексико. Количество профессиональных репортеров и фотографов оценивается в двести человек.

Элизабет Уилсон, писавшая репортаж о мероприятии для журнала Screenland, была одной из тех журналисток, чья первая реакция на Флинна являлась отрицательной. Она познакомилась с Флинном на светских мероприятиях в Голливуде и думала, что он сноб, но ее взгляд на него изменился после того, как она увидела его в Канзасе: «Я считала, что Эррол Флинн, вероятно, взглянет на эти тысячи нетерпеливых фанатов на вокзале и откажется рисковать своей драгоценной шеей, выходя на платформу. Но я рада сообщить, что ошиблась. Ни разу за всю поездку он не спрятался в гостиной, как избалованная темпераментная звезда. Ни разу у него не кончился задор. Если какой-то мужчина, женщина или ребенок из Додж-Сити хотели увидеть Эррола Флинна, поговорить с Эрролом Флинном или взять автограф у Эррола Флинна, могу вас уверить, что это была не вина Эррола, если им это не удалось. Он был повсюду, как пыльная буря».

Элизабет Уилсон подробно описала полуночный визит Флинна в какую-то замшелую гамбургерную. «Эррол устроился за столиком в углу и вытянул свои длинные ноги. “Мальчик, ну, я и устал”, - вздохнул он. «Принеси гамбургеры!» Но Додж-Сити не собирался отпускать Эррола на волю. Едва он зарылся лицом в гамбургер с луком, большая цветная мамочка за прилавком закричала во все легкие: «Да здравствует моя душа, это ж великий актер Мистух Эррол Флинн! Дамы и господа, Мистух Эррол Флинн! » Говорят, тогда Флинн произнёс речь, одну из многих речей, которые он произнес в тот день, приветствуя канзасцев. Затем актер исполнил несколько ковбойских песен, все время его глаза сияли, а улыбка освещала темный интерьер гамбургерной на окраине Додж-Сити.

“Додж-Сити” стал одним из самых прибыльных фильмов студии Уорнеров и одним из самых кассовых фильмов года. По сборам он занял восьмое место. Вроде, даже не первая тройка. Но это был 1939-й год! “Додж-Сити” уступил таким блокбастерам как “Волшебник страны Оз”, “Мистер Смит едет в Вашингтон”,“Джесси Джеймс”. Историческую премьеру в Канзасе затмила еще более впечатляющая декабрьская премьера «Унесенных ветром» в Атланте, штат Джорджия. Однако всё равно фильм остался в памяти американской публики, как классический вестерн золотой эры Голливуда.

(с) Свен Железнов

Если интересны статьи про вестерны - ставьте лайки и подписывайтесь на канал!

Больше интересных статей вы можете прочитать в журнале Vintage Pictures https://boosty.to/vintage_pictures

Также читайте:

Вестерн о великом шоумене: “Баффало Билл” (1944)

Вестерн о злых железнодорожниках: “Джесси Джеймс” (1939)

Революция – это как большая любовь: вестерн “Профессионалы” (1966)

Вестерн в заснеженной Калифорнии: “След кошки” (1954)

Вестерн про городок-призрак и спрятанное золото: “Жёлтое небо” (1948)

Старый добрый вестерн нуар: “Территория Колорадо” (1949)

Линчевать нельзя помиловать: “Случай в Окс-Боу” (1943)

Вестерн по-аргентински: “Путь Гаучо” (1952)

Целлулоидная жизнь “Мужа индианки”: история забытого вестерна

Последнее рандеву Рауля Уолша и Эролла Флинна: вестерн “Серебряная река” (1948)

“Они умерли в своих сапогах” (1941)